Толстой назвал внедрение Болонской системы в России самой неудачной из всех реформ

Просто взяли правила и применили их к огромной цивилизации. Так охарактеризовал реформу образования, которая вписала Россию в Болонскую систему, вице-спикер Госдумы Петр Толстой.

[Она] сегодня является самой неудачной из всех реформ. И в этой оценке едины разные политические силы и разные слои нашего общества. Кстати, и преподаватели, и студенты отчасти с этим согласны. Эта реформа, которую вдохновляли наши реформаторы, либералы, она вообще не опиралась на национальную систему образования, она просто копировала западную методологию, не неся в себе никакой идеи, никакой идеологии и никакого образа будущего,

отметил парламентарий.

Он отметил, что даже идея признания российских дипломов за рубежом на ближайшие десятилетия потеряла актуальность.

Потребности экономики, потребности страны, потребности общества до сих пор никто не знает. Сколько каких специалистов нужно? Конечно, у нас не плановая экономика, я знаю все эти возражения. Но никто не понимает, зачем детям получать образование, если оно не востребовано в экономике. Зачем мы плодим такое количество людей, которые потом работают не по специальности?

подчеркнул Толстой.

По его словам, ни один из министров образования за последние десять лет не смог дать содержательный ответ на вопрос, каким они видят итог обучения — выпускника вуза. У парламентария была возможность задать такой вопрос, и каждый раз он получал ответ «современным» — но ради чего человек должен учиться, чему должен служить, никто из министров не сказал. Следствие — ситуация в вузах.

Никакой гражданской позиции нет абсолютно. К сожалению, ее нет и у преподавателей, потому что у нас «вариативность и автономность», нас вообще нигде не возьмешь ни за что, ну и, конечно, нет ее в целом, у студентов. Потому что мы живем в свободном мире. Вот мы, собственно говоря, и пришли к этому разговору именно поэтому, потому что жизнь в свободном мире приводит к тому, что корабль, который не знает, куда плыть, для него никакой ветер не является попутным,

пояснил Толстой.

Он отметил, что не решая эту проблему, можно обсуждать очень много различных шагов, но «какая практическая польза от них, непонятно».